В течение последней недели глава МИД РФ Сергей Лавров всё время высказывается о том, что отношения России с Европейским союзом находятся на грани разрыва. Многим показалась странной такая метаморфоза: он из человека, который всегда ищет компромиссы, вдруг стал ястребом.
Например, когда здесь был с визитом глава европейской дипломатии Жозеп Боррель, Лавров сказал, что ЕС — это ненадежный партнер.
Затем в интервью с Владимиром Соловьёвым заявил, что если Евросоюз наложит секторальные санкции на Россию, то надо готовиться к войне, то есть как бы пригрозил разрывом отношений. Во всяком случае так восприняли в Европе.
И наконец, несколько дней назад российский министр сказал, что разрыв происходит уже очень много лет и инициатор — Европа.
Почему так изменилась риторика нашего министра иностранных дел?
Об этом мы поговорили с Владимиром Оленченко, старшим научным сотрудником Центра европейских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН.
— Я не соглашусь в том, что произошло какое-то резкое изменение. Дело в том, что кроме дипломатического языка существует язык политический. Россия в лице министра иностранных дел всегда придерживалась именно дипломатического языка в отношениях с Евросоюзом.
Но трудности в наших отношениях появились давно. В качестве исходной точки можно взять 2014 год, хотя и до этого они не характеризовались каким-то объективным подходом со стороны Евросоюза.
И Лавров справедливо отметил, что у европейцев начинает складываться впечатление, что наша терпимость, наш добрый тон, наше доброжелательное отношение — признак или демонстрация слабости. И что мы готовы уступать.
Когда-то надо было объяснить, что нас неверно понимают. Поэтому он сменил тон и риторику, то есть дал понять, что мы понимаем все сложности, мы понимаем агрессивность со стороны Евросоюза, и то, что мы отвечаем вежливо, это не из-за слабости, а из желания дать шанс Евросоюзу вернуться к нормальному диалогу. Мы же хотим продолжать отношения с Евросоюзом, а не конфликтовать.
В 2014 или 2015 году в одном из интервью Лавров сказал, что легитимизация Порошенко произошла по просьбе Берлина и Парижа, то есть тогда Россию попросили европейские партнеры признать выборы на Украине после переворота, и Россия на это пошла.
А ещё Сергей Лавров не отменил свой визит на Генассамблею ООН год назад (по-моему, это было в 2019 году), когда США не дали визы десяти членам российской делегации.
Также я припоминаю, например, такой случай, как разработка программы для визита делегации Польши во главе с премьер-министром Мацеревичем, который шельмует Россию, приравнивая Советский Союз к гитлеровской Германии. И вот наш МИД тогда начал готовить этот визит делегации. То есть всё время на протяжении последнего времени МИД России был в позиции «Чего изволите?», и вдруг эта позиция как бы изменилась.
– Вы говорите, язык просто другой. А если дело не в языке? Как Вы считаете, какие это могут быть действия? Допустим, если сейчас, 22 числа, саммит министров иностранных дел какие-то секторальные санкции объявит, как будет действовать Российская Федерация?
— Я не соглашусь с тем, что Россия действовала по принципу «Чего изволите?». Мы так никогда не действовали и не будем действовать.
Я повторюсь, что Россия и МИД РФ всегда занимали позицию вежливого профессионального подхода и уважительного отношения к собеседнику.
И это строилось для того, чтобы дать возможность собеседнику высказаться и дать ему шанс найти компромисс. И именно этой задаче были подчинены те сюжеты, которые Вы перечислили.
Они, правда, как бы из разных плоскостей, но в принципе мы последовательны, мы всегда твердо знаем, к чему идем, и всегда стремимся твердо соблюдать принципы международного права.
Поэтому заблуждения возникли не на нашей стороне. Заблуждения возникли на стороне Евросоюза, и они возникли после того, как к Евросоюзу присоединились страны Восточной Европы и Прибалтики, которые занимали такую позицию агрессивную и занимают ее сейчас. И хотели бы, чтобы Евросоюз принимал их точку зрения, принимал бы их претензии, мягко говоря, и находился бы в состоянии конфликта.
Пример простой приведу. Польша и страны Прибалтики считают, что сегодняшнее отношение нормальное, а от России ожидается, что она себя, как они выражаются, будет хорошо вести. Конечно, это чушь и абсурд и тем более смешно, когда с нами пытаются разговаривать такие малозначимые государства.
Почему сменился тон? Так допекли своими местечковыми вопросами, местечковыми претензиями, местечковой агрессией.
И Россия, естественно, не может бесконечно быть вежливой. Мы всегда можем вернуться к тому языку, на котором будет понятна наша позиция. Она будет твердой, ясной и доходчивой.
Свежие комментарии