Завтра, 16 июня, в Женеве состоится долгожданная встреча Владимира Путина и Джо Байдена. Президенты побеседуют на вилле Ла-Гранж XVIII века постройки, заботливо огороженной спецслужбами забором с колючей проволокой. Безопасность, конечно, важна, однако есть что-то стилистически неверное в практике демонстративной изоляции сильных мира сего от внешнего мира (вспомним саммиты глав западных государств). Демократические лидеры на деле не так уж демократичны и, скорее, ощущают себя интернациональной элитой, чем слугами народов.
У виллы Ла-Гранж был конкурент — отель отеле InterContinental. Именно там встречались в 1985 году Михаил Горбачев и Рональд Рейган. Швейцарцы предлагали повторить, но российская сторона забраковала этот вариант. Вероятнее всего, по причине грустных исторических коннотаций. Серия рандеву слабого Горбачева с западными лидерами закончилась «крупнейшей геополитической катастрофой XX века». Путин разумно избегает таких ассоциаций. Особенно в актуальном политическом контексте. «Берегите Россию», завещал ему его политический отец Борис Ельцин.
Решение о встрече Путина и Байдена в Женеве было принято довольно внезапно. Детали этого процесса свидетельствуют о принципиальных изменениях, случившихся в мире. Напомню, все началось с провокационного вопроса журналиста ABC News, считает ли Байден Путина «убийцей». Уклончивое «да» американского президента, видимо, натолкнуло российского лидера на мысль вызвать того на разговор. Еще одно интервью — NBC — уже c Путиным, опубликованное накануне и содержащее тот же вопрос, заставляет задуматься о роли прессы в этой истории. Хвост виляет собакой?
Похоже, времена, когда политики задавали тон, прошли. Налицо определенная деградация. Об этом же свидетельствует отсутствие четкой повестки предстоящего саммита. Какие вопросы им предстоит обсудить? Ясного ответа нет. Каждая сторона заранее очерчивает круг возможных тем, исходя из собственных интересов, и эти множества не совпадают. Фактически мы наблюдаем заочный публичный поединок, борьбу лидеров за повестку. А чем заняты МИД и Госдеп? По-хорошему, уже сейчас мир должен знать, какие конкретно вопросы и что будут обсуждаться в Женеве. Только тогда и возможен содержательный прогресс.
Однако народы предполагают, а президенты располагают. Приходится приспосабливаться к избранной ими форме. В этом смысле интервью Путина NBC - это хоть какой-то ключ к пониманию предстоящего в Женеве разговора. По стилю он будет, вероятно, таким же, как интервью: американцы будут наседать, наши отбиваться. А то и оправдываться. Сила их позиции будет еще и в том, что Байден встретится с Путиным: после встречи с премьером-Британии — раз, саммита G7 — два, и саммита НАТО — три. Таким образом та сторона будет представлять весь Запад, а наша… кажется, только президента РФ. Ведь российская власть даже не спрашивает граждан об их предпочтениях.
Содержательно в интервью Путина можно выделить три основных блока вопросов: двусторонние российско-американские отношения, отношения с третьими странами — врагами Америки — в первую очередь Китаем, а также Ираном, и предстоящий уход Путина со своего поста.
Среди проблем российско-американских отношений предсказуемо были перечислены все главные «предъявы» Вашингтона к Москве последних лет. Как правило, те, доказать которые невозможно, а значит, они являются лучшими, идеальными предлогами для обоснования конфронтации: кибератаки, вмешательство в выборы. Скучно, аж скулы сводит. Ответ Путина был также прогнозируемым — мол, ни разу не было приведено хоть какое-то доказательство. Складывается впечатление, что весь смысл такого рода вопросов в том, чтобы еще раз бросить в лицо обвинение. Бросили…
Контратака Путина выглядела более содержательнее. Было в очередной раз предложено подготовить соглашение о кибербезопасности. Вот только покажет ли это NBC? Была подтверждена готовность сотрудничать с США в космосе до тех пор, пока в Америке этого хотят. Это несколько расходится с позицией Дмитрия Рогозина, который назвал условием сотрудничества снятие санкций против Роскосмоса, но наш президент известен своей добротой. Еще одна конкретика — возможный обмен заключенными. Была даже произнесена фамилия летчика Ярошенко. А вот Виктора Бута президент не упомянул (на днях «СП» исследовала этот вопрос).
Вполне разумным и к месту было упоминание Путиным движения Black Lives Matter. Аналог советского еще стандартного упрека «а у вас негров линчуют». «Я удивлен, почему до сих пор нас не обвинили в том, что мы спровоцировали движение BLM, тоже хорошая была бы линия атаки. Но мы не делали это», — оправдался президент РФ. При этом он оговорился, что, поддерживая борьбу афроамериканцев (политкорректность!), российские власти выступают против любых видов экстремизма. Все-таки служба в госбезопасности даром не проходит. Хотя политически было бы правильнее вернуться к проверенному «негров линчуют» — обвинить и пусть оправдываются.
А вот предложение дать народам мира возможность спокойно развиваться падет, конечно, на удобренную почву. В этом вопросе с президентом России согласятся многие. Другое дело, Вашингтон не учитывает ничье мнение, если оно не подтверждено силой. И поэтому призыв Путина останется благим пожеланием. Сам Запад свою силу — НАТО — холит и лелеет. Путин, конечно, назвал его «рудиментом холодной войны» и даже припечатал косвенно Горбачева («обманули дурачка на четыре кулачка») за то, что тот не зафиксировал обещание не расширения альянса на бумаге, но что с того? Не взяли в 2014 году левобережную Украину, теперь жди ракет НАТО под Харьковом.
Главная стратегическая цель США и Запада в целом — попытка оторвать Россию от Китая. Военный потенциал нашей страны плюс вторая, а скоро первая экономика мира — серьезный потенциал для сдерживания доминирования Запада. Поэтому никакой иной позиции у Москвы, кроме как безусловной поддержки своего стратегического союзника, быть не может. Тут Путин был безупречен: назвал Китай дружественной страной, поддержал стремление Пекина к контролю океанов собственным авианосным флотом (нейтрализующим авианосцы США) и протянул руку соседу в его внутренних проблемах: «Я встречался с уйгурами, когда был с визитами в Китае… Они в целом приветствуют политику китайских властей». Немного забавно, но верно.
Не удивительно, что при такой твердой позиции ключевым вопросом для Запада становится уход Путина со своего поста. Именно этой теме прямо или косвенно было посвящено множество вопросов интервьюера. Президента РФ спрашивали об убитых журналистах и политиках так, как будто он в этом виноват. Об иностранных агентах в такой форме, будто Россия «списала» свой закон не с Америки. Об оппозиции (либеральной и проамериканской, другой для них не существует), которую якобы боится Путин, так, как будто она уже взяла Кремль в осаду. И, конечно, о Навальном, которого Вашингтон видит главным тараном российской государственности как таковой.
И здесь вопросы также были важнее ответов. Путин отбивался как мог, был вполне логичен и убедителен для непредвзятого наблюдателя. Однако цель была обвинить. Сам факт, что президент России вынужден оправдываться, ставил его в позицию обвиняемого. В этом смысле интервью, скорее, нанесло ему ущерб, чем открыло чьи-то глаза на безупречную, как, видимо, считают в Кремле, позицию президента по упомянутым вопросам. Нужно ли было позволять американцам устраивать себе такую моральную взбучку? Вопрос.
Кстати, стремление президента России во что бы то ни стало встретиться со своим американским визави также весьма спорно. Объяснение, что, мол, ради блага страны можно стерпеть любые оскорбления и беспочвенные обвинения (в первую очередь в адрес страны), малоубедительны. Любые соглашения достигаются только между равными, уважающими силу друг друга и потому готовыми договориться людьми или странами. Если одна из сторон хамит, пытается унизить, а другая глотает оскорбления — приемлемого результата не будет.
Предположу, что все дело в личном бэкграунде российского президента, который несмотря на 20 лет у власти, продолжает влиять на его политический стиль. Посвятив свою жизнь государственной безопасности, борьбе с Западом он, как и некоторые его сослуживцы (Сергей Иванов, Юрий Кобаладзе
Отсюда и горечь, постоянная апелляция в беседе с представителями Запада — от журналистов до политиков — к некой «правоте» (как же так, вы же сами такие же?), провинциальное желание показать, что мы не хуже, что мы почти такие же белые господа, как и они. Выглядит это, увы, постыдно. А, главное, непродуктивно с точки зрения достижения политического результата. Гораздо разумнее быть равнодушным варваром, у которого непонятно, что на уме. С таким, от греха подальше, немедленно начнут договариваться. Но Путин не такой. Поэтому завтра он приедет в Женеву.
Свежие комментарии